«Талант растет, круша и строя.
Благополучье – знак застоя!»
Д. Хармс (орфография автора)
Я пересмотрел все свои книги Даниила Хармса, но так и не нашел того, что искал. А искал я определение пошлости в искусстве. Кажется, Даниил приводил в пример заметки А.П.Чехова о пошлости в литературе. В чеховском описании пошлости были: пруд, лебеди и лодка с влюбленными… И спустя годы я помню, точнее, физически ощущаю эту картинку, но не помню, совсем не помню предложений, из которых она была составлена.
Ну что поделаешь?.. Напрочь забыл… Помню только предметы из этого описания: лодка, беседка, луна, пруд…
Чехов, а мне кажется, что это был он, реальной картинкой, реальными предметами показывал беспомощность автора «бестселлера» о влюбленных «построить» тему высокой любви при помощи красивых лебедей, красивой луны и беседки… Фальшь и глупость выступали вперед и выступали в роли тех сумерек, которые покрывали свидание влюбленных.
И вот, спустя много лет, я попытался отыскать описание свидания под луной. Но так и не отыскал. Эх, как бы оно пригодилось сейчас. Мне не пришлось бы долго и путано выступать с непонятным предисловием. Я бы просто поставил кавычки, которые открыли бы эпиграф, посвященный… пошлости в искусстве.
Эффект от употребления красивых рощ, полей и овощей в современной реалистической школе сравним с чеховским этюдом. Доказать это невозможно! А вот объяснить - попробую…
«Как известно, представление о российском искусстве на Западе весьма своеобразно: после таких художников, как Репин, Маковский, Серов и Коровин, через запятую идет авангард (Гончарова, Ларионов, Малевич, Шагал, Экстер), а потом сразу же нонконформисты. Поэтому советские авторы 1930-1970-х годов на аукционах фигурируют лишь изредка». Здесь я цитирую рядовую статью из Интернета (администратор и Котелевский). Еще раз пересмотрел первый фрагмент статьи… И не понял… Так почему же советские авторы 30-70-х фигурируют изредка? Шутить автор статьи начинает сразу – Малевич, Шагал, Гончарова появляются после Репина, Серова, Маковского.
Конечно, я бы переставил местами: Авангард, а уж потом и через запятую – Великий Реализм…(Если говорить о представлении о российском искусстве на Западе – по значительности, естественно, и что там говорить: Репин, Коровин, Серов – живописцы замечательные, но…)
«По моему глубокому убеждению, - продолжаю цитировать, - большинство актуальных художников сейчас – итог «фабрики звезд», продукт пиара галеристов и дилеров (и с этим трудно не согласиться), и притом, что многие, банально, карандаша в руках не держали». Шутка вторая… Дался им этот карандаш… Но появился он (карандаш) в нужном месте и в нужное время. Внимание!
«А высокий уровень живописных работ русской реалистической школы – гарантия того, что эти вещи останутся в истории, они вне моды и течений. Да и вдохновение, талант и труд тоже чего-то стоят». «Эти вещи останутся в истории… они вне моды и течений…» - сильно сказано. Как будто реалисты специально договорились быть вне моды и течений, чтобы остаться в истории. Итак, авторы статьи, спрятавшись за критику галеристов и дилеров, сами пиарят реализм безмерно. От всей души, так сказать… И теперь человек, выросший на трудах Администратора и Костелевского, находится в полной прострации. Ему остается только держать фигу в кармане, когда он подходит, например, в музее к картине Марка Ротка или Виллема де Кунинга…
Должен заметить, что цитируемая мной статья – рядовая, но характерная. Начинается с небольших передергиваний и маленьких подтасовок, большинство критиков «западных ценностей» попадают сами и подталкивают публику в страну грез. Где столетиями за окном не меняется пейзаж: вымышленные девушки в сарафанах, мифические молодцы в косоворотках. И поэтому другая живопись, другой взгляд их настораживает. И, может быть, даже искренне вызывает недоумение…Ну, а раз художники русской реалистической школы установлены раз и навсегда, то осталось только проследить, как же это все случилось?..
Как же так сложилось, что в современной художественной России – родине Абстрактного искусства, Авангарда, Супрематизма… Родине Кандинского, Малевича, Шагала, Родченко и Гончаровой пышным цветом цветет и расцветает только реализм. Под реализмом здесь я рассматриваю фото, социальное и фантастическое реалистическое искусство. Почему на другой почве и абстрактное искусство, и авангард, и супрематизм дают плоды, а у нас только какое-то заимствование внешних форм или условий. То есть не только фигура, форма, но и сам дух произведений – все из эпохи Возрождения (чуть было не оговорился: из эпохи Вырождения), и даже «абстрактная» картина современного художника, состоящая из разноцветных прямоугольников или других геометрических тел, вызывает восторг у «просвещенной публики» только тогда, когда в этих формах нет уже ничего живого. Когда эти формы высушены и атрофированы так, что только при очень и очень большой фантазии их можно принять за настоящие произведения искусства.
«Много кризисов искусство пережило за свою историю. Переходы от античности к средневековью и от средневековья к возрождению ознаменовались такими глубокими кризисами. Но то, что происходит с искусством в нашу эпоху, не может быть названо одним из кризисом в ряду других. Мы присутствуем при кризисе искусства вообще, при глубочайших потрясениях в тысячелетних его основах…» Так начинается лекция Николая Бердяева, прочитанная в Москве 1 ноября 1917 г. «Когда входишь в комнату Пикассо галереи С.И.Щукина, охватывает чувство жуткого ужаса…» А это уже начало статьи «Пикассо» того же автора, напечатанной в журнале «София» в 1914 г. И сто лет спустя современные Бердяевы как жутью жуткой пугают черными квадратами и, слегка прикрывая левой рукой знаки отличия, которые выдаются особо заслуженным работникам искусства за заслуги перед Отечеством, вопрошают с кафедры: «И вы, молодой человек, серьезно считаете «Черный квадрат» произведением искусства?»
Многочисленные современные мастера кисти и холста вряд ли открывали Бердяева, но откуда же и у них необъяснимая уверенность в истинности его взглядов? Откуда же такая непоколебимая уверенность? Прямо нечеловеческое чутье на живописное произведение, как будто они родились и выросли на ступеньках Эрмитажа. Но ведь на Николае Бердяеве не заканчивается список русских философов! А Розанов? А Флоренский? Эти мыслители намного лучше разбирались в искусстве. Чего стоит замечательный анализ Розановым работы А.Иванова «Явление Христа народу» или труды Павла Флоренского «Иконостас» и «Обратная перспектива»! Но их взгляды, по какому-то странному стечению обстоятельств, не прижились. То есть их взгляды не стали базисом или основой для теоретического обоснования современного искусства.
Как и русские писатели и поэты начала XX века, которые сами есть солнечный ветер поиска и открытий, не смогли серьезно повлиять на ход развития живописного искусства. Как и русские художники – Кандинский, Малевич, Ларионов, Гончарова, Филонов – их очень много, тоже… То есть они, безусловно, повлияли, но почему-то только на коротком отрезке времени. Они почему-то пригодились только в ту минуту…Хотя, казалось, должны были повлиять всерьез и надолго.
Буквально против своей воли я сделаю небольшие ссылки к истокам «новейших» - а точнее, столетней давности – течений. О кубизме, футуризме сказано много и самими кубистами, и искусствоведами. Но, положа руку на сердце, кто из вас отложит эту книгу и побежит в библиотеку – читать про кубизм? Поэтому приведу в пример довольно редкого автора Романа Якобсона (1896-1982): «Установка на натуру обусловливала для живописца обязательность связи именно таких частей, которые по существу разъединены, между тем как взаимная обусловленность формы и цвета, разумеется, не сознавалась. Обратно: установка на живописное выражение вызывала творческое осознание необходимости последней связи, между тем как объект свободно рассекается.
Линия, плоскость сосредотачивают на себе внимание художника, они не могут исключительно копировать границы натуры – кубист сознательно режет натуру плоскостями, вводит произвольные линии. Эмансипация живописи от элементарного иллюзионизма влечет за собой интенсивную разработку различных областей живописного выражения.
Объемные соотношения, конструктивная ассиметрия, цветовой диссонанс, фактура всплывает на светлое поле сознания художника. Статическое, одностороннее, обособленное восприятие – живописный пережиток – нечто вроде классических муз, богов и лиры. Но мы не стреляем из пищали, не ездим в колымаге. Новое искусство покончило со статическими формами, покончило и с последним фетишем статики – красотой». Но, воспитанные на «красоте» не смогли пережить этой потери, и «жуткий ужас» охватил не только Николая Бердяева…
«Тщеславны они, положим, очень, но должны они (кубисты) понимать, что все, что будет создано ими пойдет насмарку, что от них ничего не останется… Они сведут в глубину и погибнут» (статья А.Бенуа «Кубизм или кукишизм?»)
Как в воду глядел Александр… Как в воду… Так все и случилось… Или почти так… А ежели еще точнее – совсем не так! Потому что там, где Бердяев, Бенуа видели только позу, зарождалась новая эстетика.
«Конь, поднявшийся на дыбы, неподвижные скалы, тонкий цветок равно прекрасны, если в равной степени выражают самих себя.
Но что выразит художник, повторивший их? В лучшем случае это будет плагиат Природы бессознательный, который простителен художнику своих целей не ведающему, и в худшем случае – плагиат в прямом значении этого слова, когда от него упрямо не желают отказываться люди, только по причине творческого бессилия». А это уже фрагмент великолепной статьи Ольги Розановой «Основы Нового Творчества и причины его непонимания».
«Так не пассивным имитатором Природы должен быть художник, но активным выразителем своего к Ней отношения.(…) Представление о красоте большей части публики, воспитанной лже-художниками на копиях природы, покоится на понятиях «Знакомое», «Понятное». И вот когда искусство, на новых началах созданное, вышибает ее (публику) из косного, дремотного состояния раз и навсегда установившихся взглядов, этот переход в иное состояние в ней, не подготовившей себя к нему развитием, - рождает протест и вражду».
Слова статьи Ольги могут служить иллюстрацией к анализу начала творческого пути буквально любого значительного мастера. Будь-то Ван Гог, Сезанн, Матисс и т.д. Но что же за нужда толкает меня возвращаться к истокам живописи 20-го века, ведь статьям Якобсона, Розановой, Бурлюка аккурат почти сто лет… Да все та же… Один вопрос… Почему у нас эти мысли не дают потомства? Выписываю их, а вдруг какая-нибудь молодая душа споткнется об них.
Мне вспоминается очень старый мультфильм о Левше. Когда Левша бежит, перепрыгивая через ступеньки лестницы: «В Англии ружья кирпичом не чистят! В Англии ружья кирпичом не чистят!» Он хочет уберечь русских оружейников от ошибки – чистить ружья кирпичом. Ружье тогда плохо стреляет – неточно! А Левшу, вместо того, чтобы выслушать, прячут в лечебницу…
Везде, во всем мире реализм в искусстве занимает свое место, свою нишу. И только у нас он покрывает все. Как мох на болоте.
Вот картина Ивана Шишкина «Дождь в дубовом лесу». Реальные дубы, реальный дождь… Комментарий в Интернете некого Алекса: «…через 100 лет о них (ну, сами понимаете, о ком) никто и не вспомнит, а вот картинами Шишкина будут восхищаться как минимум еще несколько веков!»
«Дождь в дубовом лесу» был написан в 1891 году, а в 1890 уже погиб Ван Гог. Вы же понимаете, что я не виню в этом Шишкина. Но мне кажется, что будет не все так, как Алекс рассказал… В веках останется живое искусство! То искусство, которое, как ни странно, во время своего рождения не признавалось. Над которым глумились и насмехались. Так и хочется воскликнуть: «Нет, Алекс, ты не прав!»
Не может эпоха Возрождения выработать каноны на все времена и для всех народов, Землю заселяющих. Каждая эпоха, каждое время рождает своих героев: музыкантов, художников, поэтов. Вы можете представить себе Владимира Высоцкого (по жизни, не на сцене) в побитом молью костюме и с репертуаром менестреля. Народ валом валит, чтобы услышать в его исполнении: «Отвори побыстрее калитку! Я накидкой своей зацепился за розовый куст…»
И опять, я не хочу сказать, что любой современный мазила в 15 раз лучше Шишкина! Нет, нет и нет… Но современнее, искусство должно быть современным! Ни перескочить, ни затормозить (на века) в искусстве нельзя. Только об этом речь! Нельзя же все время спотыкаться то об Шишкина, то об Айвазовского…
Но, может быть, страх мешает оторваться от прошлого (как иногда ребенок боится оторваться от маминого подола). Но идти-то надо… Творчество Шишкина было созвучно барбизонской школе. Может быть, в то время и передовой для русских художников. А дальше что? А дальше куда?
Страх стать посмешищем в околохудожественных кругах (знаменитое «Карандаша в руках держать не умеет!»), сковывает и парализует члены. Вот и топчутся на крыльце… Постоят, постоят – да назад в избу. Лучину зажгут. Книгу потолще, чтобы Библию напоминала. Раскроют на середине. Веточку рябины на край стола – вот натюрморт и готов!
Правда, есть и посмелее… Сойдут с крыльца и… кругами, кругами. Им для композиционной опоры церковь нужна. Некоторые художники пока церковь в поле не найдут – работать не начинают. Бывает, так и приходят ни с чем. Кисти с горя зашвырнут в снег или, там, в стог – если купол заволокло. Или просто заблудился и маковку не нашел. И с рыбалки на картине идут под звон колоколов. И за грибами. А если в поле цветы собирать – то сарафан поверх джинсов, ежели девушка. Или косоворотка, ежели парень.
Ну и на кой нам «Черный квадрат»? Или Кандинский со своим «О духовном в искусстве»…
Давид Бурлюк в статье «Кубизм» писал: «Человек, лишенный Живописного понимания природы, глядя на пейзаж Сезанна «Дом», понимает его чисто анекдотически: 1) «дом» 2) горы 3) деревья 4) небо. Между тем, как для художника существовали: I Линейное построение II (не вполне осознанное) плоскостное и III красочная инструментовка. Для художника были известны линии, идущие вверх, вниз, вправо, влево, не было дома, деревьев… а были пятна известной красочной силы, характера…»
«Ранее, - говорил Бурлюк, - было искусство живописи, но не было Живописи – Искусства… Вчера оно было средством, сегодня оно стало целью». Стало целью на какие-то лет десять в нашей стране. А потом, как и «предсказал» Бенуа. И та почва, тот огромный жирный пласт русского кубизма и русского футуризма стал безжалостно разрушаться. И русский авангард, который одинаково был силен (если не сказать – могуч!) как в литературе, так и в живописи стал хиреть, пока не зачах совсем.
Современные наши труженики кисти, конечно же не все, но в большинстве своем, приспособились быть впереди всех прошедших живописных течений. По-своему интерпретируя Якобсона – приспособились сидеть на облучке той колымаги и активнейшее раздувать щеки, попутно изображая и издавая звуки современного автомобиля.
Едем – дудим! С дороги – уйди!
Чтобы немножко разрядить обстановку, я приведу здесь полную цитату (уже цитируемого мной выше) Алекса: «Потому что людей быстрой мазней не обманешь. К сожалению, некоторые художники в России, стараясь догнать Запад, стали больше склоняться к искусству модерна, это быстрота написания картин, тут, конечно, есть и коммерческий интерес, может, какой-нибудь иностранец захочет купить. Но все это картины сегодняшнего времени, через 100 лет о них никто и не вспомнит, а вот картинами Шишкина будут восхищаться как минимум еще несколько веков!!!»
В более строгом понимании, Алекс имел ввиду, наверное, модернизм… Ну это уже такие мелочи, которые и замечать неприлично. Да… Дался нам этот Запад… Нам бы самих себя догнать: Кандинского, Малевича…
Так, капля за каплей, вбивается публике в голову, что все эти «измы» - пиар и итог «фабрики звезд». И получается теперь, что проще достать хорошую книгу о русском авангарде на английском языке.
Нигилизм публики, может быть, и чиновников от искусства продолжает разрушать те уникальные достижения, которые были в живописном искусстве русской школы. Воспитанная, по выражению Ольги Розановой, лже-художниками, она (публика) жаждет понятной картинки. Ну, как бы не совсем из эпохи Возрождения, а где-то рядом… Массы, которые учились управлять государством, сначала научились управлять, а, точнее – подавлять более тонкие материи, которые разрушаются, рвутся раньше других материй. Может быть поэтому огромный жирный пласт авангарда лежит нетронутым. От времени его слои слеживаются, и с каждым годом будет все труднее и труднее его вспахать. И он может стать вообще неподъемным для отечественной культуры.
Когда человек осознает свою тоску или свое одиночество,
У него возникает потребность действовать,
Чтобы вернуть себе спокойствие.
А.Матисс
Геометрический реализм
Основная фигура супрематизма - прямоугольник. «Главный» прямоугольник супрематизма - «Черный квадрат» Малевича... Если рассматривать «зарождение» простейших геометрических форм на холсте, то мы увидим, что прямоугольник –самая пассивная, самая инертная форма...
Пассивность квадрата (прямоугольника) и послужила основанием для К. Малевича выбрать его в качестве главной фигуры
«Сжимая» квадрат со всех сторон мы можем «сжать» его до точки... Но размеры точки так малы, что исследование формы на ней проводить практически невозможно. Изменяя же границы (неравномерно сжимая или вытягивая) квадрата мы можем получить овал (круг), треугольник и т.д. Эти геометрические формы отличаются большей «активностью». Круг ассоциируется с движением (колесо) или с природным объектом (солнце). Треугольник также «связан» с движением. Указывает направление движения или «раскрывает» форму - пирамида, гора...
В геометрическом реализме «недостатки» формы, например, прямоугольника, станут нашими достоинствами. Прямоугольник «покатится» от текста, от названия... Как самый абстрактный геометрический элемент, впитывающий в себя любое имя или название.
Вообще-то геометрическим реализмом мне хотелось бы назвать всю живопись, где одним из элементов является геометрическая фигура или прямая линия. Т.е. все формы кубизма, супрематизм. авангард и собственные - геометрические: пейзаж и натюрморт. Но пока термин за всем «геоискусством» не закрепился, я буду называть геометрическим реализмом только собственные работы.
В геометрическом реализме используются те же элементы, что и в супрематизме, но они здесь по другому «окрашены». Их применение более конкретно. Здесь, даже, уместно название: пейзаж, натюрморт... Т.е. традиционное использование этих терминов.
Итак - картина «Аллея кипарисов» или «Солнце, зебра и кипарис»- геометрический пейзаж, а «Зеленая чашка на синем столе» - натюрморт... В «Аллее...» основной элемент треугольник- кипарис, а в «Солнце...», кроме круга - (солнце) и треугольника (кипарис) появляется и «аморфная» форма- зебра.
Конечно же, просто набор любых геометрических тел, форм не приведет к рождению картины. Комбинация цветовых форм, цветовых пятен в картине уникальна. Она выверена, пережита художником...
«Истинное произведение искусства возникает таинственным, загадочным, мистическим образом «из художника». Отделившись от него, оно получает самостоятельную жизнь, становится личностью, самостоятельным, духовно дышащим субъектом, ведущим также и материальную реальную жизнь: оно является существом.
Итак, оно не есть безразличное и случайно возникшее явление»...
(В. Кандинский)
Нарушение этого закона «красочно» проиллюстрировал своими работами Сальвадор Дали. Где, почти во всех работах, ему приходилось маскировать «искусственное происхождение видов» фотографической точностью или механическим подбором предметов...
Но неужели треугольник «живее» дубов в дубовой роще? И может быть не нужно доказывать, что реализм мертв, если он жив?!
-Значит ваши красные собаки и розовые небеса?...
-Написаны такими абсолютно намеренно! Они необходимы, и все в моем произведении рассчитано и хорошо продумано. Это, как в музыке, если хотите. С помощью аранжировки линий и цвета, используя какой-нибудь сюжет, заимствованный из жизни или природы, я создаю гармонии, симфонии, не имеющие ничего общего с реальностью.
Натура! Правда! Ее не больше у Рембрандта, чем у Рафаэля, у Боттичелли, чем у Бугро. Знаете, что вскоре станет воплощением правды фотография, как только она станет цветной, а это произойдет скоро. И вы хотели бы, чтобы умный человек месяцами потел над картиной, чтобы создать иллюзию такой же точности, которой добивается маленький искусный механизм!
(Из интервью с П.Гогеном «Эко де Пари», 15 марта 1895г.)
«Я повторяю еще раз, что я вызываю в уме зрителя предмет, каким я его чувствую, не копируя его, а показывая его равноценный знак»
(А.Матисс)
Процитировав Гогена и Матисса и, в который раз убедившись в собственных рассуждениях, я могу предположить, что в картине прямоугольник может быть «живее» дубов. Геометрический знак может быть во сто крат весомее в художественном образе, если речь идет не о каком-то искусственном, надуманном «самовыражении» художника...
Если живопись – одна из форм искусства, то она и жить должна по законам искусства! Никому и в голову не придет требовать от музыки полной схожести со звуками природы. Не было, наверно, в истории случая, чтобы публика ушла с концерта только потому, что не расслышала в исполняемом произведении шума водопада. Или пения соловья.
А в живописи такое отношение сплошь и рядом! И даже разговоры о том, что есть такое - произведение искусства в живописи- вызывают если не раздражение, то скуку...
Если продолжить цитирование классиков, то я предложил бы Хармса!
«Теперь моя забота создать правильный порядок. Я увлечен этим и только об этом думаю. Я говорю об этом, пытаюсь это рассказать, описать, нарисовать, протанцевать, построить. Я творец мира, и это самое главное во мне...
Но, Боже мой, в каких пустяках заключается подлинное искусство!
Великая вещь «Божественная комедия», но и стихотворение «Сквозь волнистые туманы пробирается луна» - не менее велико.
Ибо там и там одна и та же чистота, а, следовательно, одинаковая близость к реальности, т.е. к самостоятельному существованию. Это уже не просто слова и мысли, напечатанные на бумаге, это вещь, такая - же реальная, как хрустальный пузырек для чернил, стоящий передо мной на столе. Кажется, эти стихи, ставшие вещью, можно снять с бумаги и бросить их в окно, и окно разобьется...»
(Даниил Хармс, орфография автора)
Одной из распространенных ошибок зрителя, по-моему, есть та, что он как-то уж очень легкомысленно настроен перед входом в музей или галерею. Он, в большей своей части, не подозревает, что живопись, как и любое искусство, требует взаимных усилий... И автор (художник) и зритель должны уже, до встречи, пройти какой-то свой путь.
Неподготовленный зритель входит в зал не с ожиданием чуда, а с вопросом: «Ну-ка, Гоген, удиви-ка меня!»
Да, как же он, Вася, тебя удивит, если ты не готов еще слушать и видеть?
Это все равно, что пришли вы, допустим, после дискотеки на концерт симфонической музыки. И, допустим, впервые... И, допустим, вообще не понимаете, куда попали... У вас ноги просятся в пляс, а публика не танцует!.. Да и музыка так себе. Странная. Неудобная для танцев.
И вас настигает легкое разочарование... Настигает там, где вы могли бы получить эстетическое наслаждение или восторг! Ведь совершенно понятно, почему Сергей Щукин писал Матиссу, что каждый день проводит по нескольку часов у картины «Арабская кофейня»...
Но, если «Кофейня...» или прямоугольники Марка Ротко могут показаться вам несерьезными произведениями, тогда могу предложить «Красные рыбки» или что-нибудь из Ван Гога... Работы Матисса и Ван Гога - это работы достойных мастеров... Из одной картины Винцента (по моему убеждению) вышел весь абстрактный экспрессионизм. Это «Les Peiroulets Ravine», (Saint Remy,October 1889) Ну и может быть еще и «Olive Trees Bright Blue Sky», (Saint Remy, November 1889), а весь Ротко из картины Матисса «French Window at Collioure», 1914
Т.е. авторы более чем достойные... И работы замечательные... (Критиковать-то любой может, а вот помочь разобраться в живописи - не каждый....)
В который раз рассматривая каталог Ван Гога я вдруг «споткнулся» об его «Спальню»- «Vincent’s Bedroom in Arles», ( Saint- Remy, September 1889)
Пол, с расставленными на нем стульями и большой кроватью, показался мне огромным миром, частью вселенной! И если бы вместо стен с картинами я увидел небо со звездами, я бы не удивился. Стараясь разобраться в своих фантазиях, понять столь неожиданный эффект картины, я понял, что комната «живет» по каким-то своим законам... Все предметы «уравновешены» необычным образом.
Вы понимаете, что можно, например, в натюрморте графин слева уравновесить стаканом с цветком справа. Но такая композиция статична. А «Спальня» Ван Гога решена по-другому. Я бы сказал, что Ван Гог применяет «динамическое равновесие». У Винсента огромная кровать, «выезжающая» из спальни через дальнюю стену, «тормозится» «въезжающими» предметами...
Стулья и стол расположены так, что «сдерживают» напор огромной желто- оранжевой кровати. Сама кровать напоминает вагон поезда, направление движения которого- от зрителя вглубь комнаты. Соотношение предметов- кровати, стульев- это соотношение объемов цвета, веса. Поэтому предметы выстраиваются не по «перспективе», а по их взаимодействию друг с другом. Деформация или искажение предмета (отход от «правильного») в пользу общего. И уже она (картина) диктует, как рисовать стол или стул. Не искусственное придумывание - а влеплю-ка я в угол стул!- а точный художественный расчет. В живописи Ван Гога «правильная» перспектива убьет все живое. Поэтому, например, стул в дальнем углу настолько мал, что если его рассматривать отдельно, может показаться, что это стул из детской комнаты...
Многие работы А. Матисса для меня являются буквально иллюстрацией к уже цитируемой здесь статье Р. Якобсона... «Новое искусство покончило с фетишем статики - красотой...»
Чувство цвета у Матисса было таким, что он с первых шагов работы попадал в цветовую зависимость. Самые первые цвета: грязно- желтые, грязно- зеленые, иногда выполняющие роль подмалевка, сразу складывались в нежную, хрупкую гармонию...Часто, раз положенная на холст, краска оставалась неизменной до конца работы. Матисс не мог позволить себе закрасить ее. Он оберегал ее, потому что она уже звучала на холсте, уже диктовала «свою волю» художнику... И тут же сама из Золушки, по какому-то мистическому закону, превращалась в Королеву. Сам Матисс так говорил о работе с цветом...
Но когда его (цвет) компонуют, как компонуют гармонию в музыке, надо суметь сыграть на его различиях. Лавина цвета бессильна сама по себе. Цвет достигает полной выразительности, если он организован и соответствует интенсивности чувства художника. Невозможно разделить рисунок и цвет. Но поскольку цвет никогда не кладется стихийно, имеет свои границы, имеет свои пропорции, то может возникнуть несогласованность цвета и рисунка. Тут и должна вмешаться творческая личность художника... Все надо создать вновь – и предмет, и цвет...
Конечно, существует обоюдная зависимость: художник – цвет, цвет – художник... Цвет- это ребенок, которого пытается воспитать родитель (художник). Поэтому, прежде чем что-то предпринять, умный родитель сначала внимательно наблюдает за «поступками» цвета. И если его «поступки» не огорчают, то и вмешательство в «воспитательный процесс»- минимальное...
Этот гармоничный красочный эффект возникает в картинах Анри даже тогда, когда художник не использует большие пятна локального цвета. В «Красных рыбках» сильный контраст дополнительных цветов: красного и зеленого ослаблен другой парой дополнительных: грязно-желтого и темно-фиолетового. Почти условное, детское изображение рыбок, аквариума, стола. Маленькие горшочки с цветами, как лошадки на детской карусели. Их роль - создать у зрителя ощущение движения рыбок в аквариуме, разбить цветовую плоскость стола, чтобы «соединились» цвета нижней и верхней части картины.
Сам овал стола окружен черным цветом тени(земли), который тоже перебивается зеленью цветов и, в то же время, цветовым совпадением ( с фоном вверху) и цветами, не отрывается, что было бы естественно при таком сильном контрасте светлого и темного, а замирает в центре... Если в картине Ван Гога присутствует борьба форм, то в работе Матисса - противоборство цвета... Но, конечно же, из этого не следует, что картины художников, идущих вслед за Ван Гогом, Матиссом мы сможем разбирать по этой же схеме. В чем и прелесть живописного искусства, что его объекты можно проанализировать, а вот их появление предугадать сложно...
Если говорить о геометрическом реализме, то наверно можно говорить здесь о дальнейшем развитии образа предмета. Говоря языком Матисса - усовершенствуется «равноценный ему(предмету) знак». Название (слово) в картине должно соединиться с предметом. Т.е. слово и форма (или цвет) должны слиться так, чтобы стать одним целым...
Когда говорят, что искусство развивается по своим законам, то это можно понимать так, что этих просто нет. Как развитие, например, не от простого к сложному, а от сложного к простому...
В геометрическом реализме форма может быть проще, чем в кубизме. Но и восприятие будет другое. Зритель уже знаком с кубизмом, с супрематизмом и поэтому знакомство с геометрическим реализмом для него есть продолжение жизни геометрической формы в живописи. В геометрическом реализме текст становится дополнительным элементом, новым дополнительным элементом, выполняющим роль «нового» цветового пятна или линии... Ну, как музыка к кинофильму. А дальше «смотрим» по Хармсу...
«Это уже не просто слова и мысли, напечатанные на бумаге, это вещь, такая же реальная, как хрустальный пузырек для чернил, стоящий передо мной на столе...»
И «Спальня» Ван Гога, и «Красные рыбки» Матисса – произведения «некрасивые» с житейской точки зрения. Но именно такие картины есть суть настоящего искусства. Именно они закладывают фундамент чувств. Это они воспитывают душу зрителя... Современный же реализм (реализм обыкновенный) - тупик! Тупик, о котором предупреждали и Гоген, и Матисс, и Гончарова...
Реализм - это декорация. Искусная декорация... Имитация творчества... Вот почему зритель, ждущий от искусства настоящих эмоций и переживаний, находится в растрепанных чувствах... Его раздражают и эта техника, и эта школа, которой так восхищаются другие. Он понимает, что толпа не может иметь собственного индивидуального вкуса, а может иметь только вкус толпы... И что художник, удовлетворяющий этому вкусу, не может быть настоящим художником!
Мечты бывают осуществимые и неосуществимые...
Осуществимая мечта - полет на Луну. (И некоторые уже там побывали). Неосуществимая мечта - полет на Луну без скафандра, только при помощи рук, как крыльев...
Вам может показаться, что и у меня есть мечта. Эта мечта - окончательно извести реализм. Но разве у художника не может быть мечты?.. Пусть даже и неосуществимой.
«Бери смелее ручку в руку! И сердцем полюби науку!»
Кружку, на которой были выгравированы такие строки, привезла с курорта одна мамаша своему сыну в подарок... Парень, мой сокурсник, был неплохой. Но сей девиз как-то его не воодушевил, а я бы сказал, даже наоборот, расхолодил. И к старшим курсам его совсем заколдобило. Что-то потом незаладилось у него и в личной жизни... С тех пор я с большой осторожностью отношусь ко всякого рода афоризмам... И очень ответственно выбираю авторов для цитирования...
И в этих заметках я не стал делать для себя исключение из правил. Кроме одного - цитат стало больше! И, должен заметить, что сделал это намеренно...
Во-первых, так мне легче доказать правоту и своих слов. Если не поверят мне, то поверят, я надеюсь, Гогену, Матиссу, Гончаровой, Розановой...
Во-вторых, этим я хочу направить читателя к удивительным источникам, которые существуют давно, но часто бывают замусорены неточным цитированием или, что еще хуже, просто намеренно искажены...
Я думаю, что мне хватило бы способностей своими словами пересказать прочитанное у великих предшественников, но у меня нет нужды «усиливать» таким образом оригинальность сего труда.
АБСУРДМАТИЗМ (ПРОЕКТ ТЕЧЕНИЯ)
Ну, вот, опять новое слово... Неужели Геометрический реализм, Абсурдматизм - хорошо, а Реализм - плохо? Неужели Реализм - сплошное зло?!
А что делать художнику, который видит Ферапонтов монастырь на берегу Бородаевского озера сквозь переливающиеся нити летнего слепого дождика... Или тропинку в осеннем лесу, когда глубокий оранжевый цвет земли горит ярче всех красок осеннего леса?.. Что?.. Сказать: «Чур, меня! Чур!» И бежать оттуда, на бегу забивая этюдник гвоздями.
Я про другое... Я про то, что старательность, трудолюбие, овладевание техническими приемами - хорошо, но не достаточно... Старательность должна быть у художника в ...голове. Старательных художников много... А кто же будет не только стараться, но и вперед идти? Может быть главное в живописи - это поиск нового! Истина живописи! Ну не может же Эпоха Возрождения выработать каноны на все времена?! Каждая эпоха рождает своих, новых героев... Музыкантов, поэтов, художников... И перескочить в искусстве обычно не получается... Если прыгать все время от Эпохи Возрождения, то и допрыгнешь только до Шишкина или Айвазовского... Тогда и получается, что Ван Гог - дилетант, а Малевич - графоман... Вот почему новые и новые поколения художников штурмуют старые достижения! Им не дают покоя достижения фотоаппарата!..
Только «Красные виноградники» ( плюс –минус еще одна картин)- вот что смогли наторговать братья Ван Гоги! А ведь Тео, современным языком, был фактически заведующим галереи... Но поиск собственного пути, безупречный вкус и дар Божий позволили Винценту подняться выше других... Стать гениальным художником, писавшим натуру, а не художником-натуралистом. И не идет речь о том - можно или нельзя писать современному художнику натуру. Конечно можно... Но нельзя ее писать только старинным способом! Как 300-400 лет тому назад... Живопись - не сказочная спящая красавица, которая проснулась спустя века и осталась такой же юной и очаровательной.
Еще одно маленькое, но важное замечание. Некоторые художники реалистической школы называют Ивана Шишкина продолжателем барбизонской школы. Если рассматривать картины только по дате их написания, тогда, может быть, и можно так сказать... Но то, что барбизонская школа получила у него дальнейшее развитие, так это вряд ли... Что-то ценное, неуловимое исчезло. Дальнейшая проработка деталей, упор на рисунок, на мой взгляд, сослужили плохую службу. Привело к потере общей гармонии... Точнее - к потери какой- то тонкой прозрачной материи, которую нельзя заметить «невооруженным» глазом... Идущие вслед не заметили этой потери и продолжали трудиться, ставя и себе, и другим в пример трудолюбие и старательность Шишкина. Реализм 20 века вообще перешел «на личности» - все больше стал соревноваться с фотографией. Публике осталось только сличать картину с картинкой. Так в одночасье публика получила возможность «разбираться» в живописи. И не стала отказываться от этой возможности... Мастерам кисти оставалось только оформить эти отношения с толпой, что и случилось в соцреализме. Так реализм вульгариус (реализм обыкновенный) стал классикой...
Но абсурдматизм - это не протест против реализма... Развитие абсурдматизма, если предположить, что Караваджо - первый абсурдист, было «остановлено» Эпохой Возрождения. Каноны этой «золотой» эпохи явились тормозом в живописи, а не катализатором творческих процессов. Сравнивая искусство с живым деревом, мы заметим, что новые побеги давали только «живые» течения... Только после глубокой «обрезки», когда некоторые художники отказались от «достижений» Эпохи Возрождения, дерево живописи вновь зазеленело...
Импрессионизм, экспрессионизм, кубизм, фовизм... Камнем в фундамент абсурдматизма я бы назвал работу Пикассо «Девочка на шаре»(1905г.)...
Следующий шаг - это бессюжетное (абсурдно- сюжетное): «Солдат и балерина», «Свежий ветер», «Офицер и балерина»... Эти картины не придуманы. Я не могу отнести их к фантастическому искусству. Здесь уместно напомнить слова Василия Кандинского, что картина рождается тогда, когда она появилась как плод внутренней необходимости. (Конечно же у того, кто эту внутреннюю необходимость чувствует. А вот остаться вне времени, вне течений, никакому течению не удавалось. А если и удалось, как считают некоторые представители реалистической школы, то только ценой потери тех живительных соков, которыми питаются всякие другие «измы»...
Нельзя жить в 21, а дышать воздухом 17 века... Это будет уже не искусство, а фокус. Недостаточно и для сочинения - аккуратно, без ошибок, переписать чей-то трактат. Такую работу, если мы выполним под диктовку, называют диктантом.
И одно, может быть, два маленьких замечания...
Моя критика реализма обыкновенного не означает, что всякий реализм заведомо хуже какого-нибудь абстрактного ужаса. Но «ужас абстрактный», например, из разноцветных ленточек обычно и не претендует ни на что. Вся эта пестрота как бы и хочет продаться подороже, но понимает, что шансы уж больно малы. И когда критика начинает пинать ее ногами, она тут же, как побитая собака, уползает под лавку. Реализм же обыкновенный уползать не хочет. Он поднимает голову. Он рычит и кричит, что искусство в опасности. И были случаи, кусался за ноги!..
Второе, хотя, как ни странно, оно целиком вытекает из первого... Это полное игнорирование реальности. Где вместо натуры полуреалистическая ахинея цвета морской волны. Вообще-то, это тема отдельного разговора и сегодня его начинать не хочется.
Да, сложно разобраться: где продукт пиара, а где настоящее произведение искусства. Сложно... А кто сказал, что должно быть просто? Кто решил, что живопись самое простое и доступное из всех видов искусств?
Если вы встретите такого человека, познакомьте меня с ним. И я с радостью пожму и ему, и вам руку...
И вот, когда практически сие сочинение было написано, и мои друзья стали придирчиво его изучать, открылось то, что я так долго и мучительно искал вначале... И мне, как автору, это показалось хорошим знаком... Нашлись те строки, которые я хотел поставить как эпиграф для реализма, как некий гимн пошлости... Помните? Про беседку, лебедей, луну?
Оказалось, что это был не Хармс и Чехов, а Гоголь и Набоков... Я благодарен госпоже Жиловачик за подсказку-находку. Спасибо, Катя! Итак, Владимир Набоков «Николай Гоголь»...
«Вообразите себе, он каждый вечер, раздевшись, бросался в пруд и плавал перед глазами своей возлюбленной, обнявши двух лебедей, нарочно им для сего приготовленных! Уж, право, не знаю, зачем были эти лебеди, только несколько дней кряду каждый вечер он все плавал и красовался с ними перед заветным балконом. Воображал ли он в этом что-то античное, мифологическое или рассчитывал на что-нибудь другое, только дело кончилось в его пользу: немка действительно пленилась этим ловеласом и вышла скоро за него замуж»
Возлюбленная жила на берегу пруда и все вечера проводила на балконе, занимаясь вязанием чулок и наслаждаясь вместе с тем природой.
«Вот вам пошлость в ее чистом виде, и вы поймете, что любые английские эпитеты не покрывают этого эпического рассказа о белокуром пловце и ласкаемых им лебедях»,- говорит Владимир Набоков. Я позволю себе привести еще одну цитату из «Николая Гоголя». Может быть, ее уместнее было бы привести в первой части «Критика реализма ...обыкновенного», но присутствие ее в конце, придает этим заметкам прямо эпический характер.
«У меня как раз лежит на столе газета, где на целой полосе рекламируется некий роман - фальшивка с начала до конца и по стилю, и по тяжеловесным пируэтам вокруг высоких идей, и по глубокому неведению того, что такое настоящая литература теперь и когда бы то ни было. Этот роман мне до странности напоминает ласкающего лебедей пловца, описанного Гоголем.
«Вы погружаетесь в него с головой» - пишет рецензент. «Перевернув последнюю страницу, вы возвращаетесь в окружающий мир слегка задумчивым, как после сильного переживания» (заметьте это кокетливое «слегка» и расхожее механическое «после сильного»!)
«Певучая книга, до краев полна изящества, света и прелести, книга поистине жемчужного сияния» - шепчет другой рецензент (тот пловец был тоже «до краев полон изящества», а лебеди излучали «жемчужное сияние»... Да, похвала полностью соответствует предмету, о котором идет речь: «прекрасный» роман получил «прекрасную» рецензию - и круг пошлости замкнулся или замкнулся бы, если бы слова тонко за себя не отомстили и тайком не протащили бы правды, сложившись в самую что ни на есть абсурдную и обличительную фразу, хотя издатель и рецензент уверены, что превозносят этот роман, «который читающая публика приняла триумфально». Ибо в мире пошлости не книга становится триумфом ее создателя, а триумф устраивает читающая публика, проглатывая книгу вместе с рекламой на обложке.
Роман, о котором так сказано, вполне мог быть честной, искренней попыткой автора написать о том, что его глубоко задевало, и возможно даже, что не только коммерческие заботы толкнули его на это злосчастное предприятие. Беда в том, что ни искренность, ни честность, ни даже доброта сердечная не мешают демону пошлости завладеть пишущей машинкой автора, если у него нет таланта и если «читающая публика» такова, какой ее считают издатели.
Самое страшное в пошлости - это невозможность объяснить людям, почему книга, которая казалось бы битком набита благородными чувствами, состраданием и даже способна привлечь внимание читателей к теме, далекой от «злобы дня», гораздо хуже той литературы, которую все считают дешевкой.
Из приведенных примеров, надеюсь, ясно, что пошлость – это не только откровенная макулатура, но и мнимо значительная, мнимо красивая, мнимо глубокомысленная, мнимо увлекательная литература»...
Все, больше не будет ссылок ни на Гоголя, ни на Набокова... Ну, если хотите, подставляйте вместо слов: литература - живопись, роман - картина...
Да, вот это еще - риторическое: «...уметь держать карандаш в руках!» И держат же!!! Поколение за поколением студентов художественных колледжей, вузов, академий учатся держать этот пресловутый карандаш. Покрывают ровной штриховкой тонны бумаги - оттачивают мастерство... Но как в насмешку над этим трудом можно напечатать список величайших художников 19- 20 века, у которых знаменитая штриховка была не безупречна. Которые академий не кончали, но были талантливы! И были бесконечно преданы искусству!.. И почему-то их творчество рука не поднимается обвинить в пошлости...
Ван Гог, Гоген, Сезанн, Кандинский, Пикассо, Малевич, Матисс, Шагал, Марк, Макке, Модильяни, Клее, Ротко ... Можете сами продолжить это список. Добавить знаменитых экспрессионистов, кубистов, фовистов, авангардистов... А можете и не продолжать...
Благополучье – знак застоя!»
Д. Хармс (орфография автора)
Я пересмотрел все свои книги Даниила Хармса, но так и не нашел того, что искал. А искал я определение пошлости в искусстве. Кажется, Даниил приводил в пример заметки А.П.Чехова о пошлости в литературе. В чеховском описании пошлости были: пруд, лебеди и лодка с влюбленными… И спустя годы я помню, точнее, физически ощущаю эту картинку, но не помню, совсем не помню предложений, из которых она была составлена.
Ну что поделаешь?.. Напрочь забыл… Помню только предметы из этого описания: лодка, беседка, луна, пруд…
Чехов, а мне кажется, что это был он, реальной картинкой, реальными предметами показывал беспомощность автора «бестселлера» о влюбленных «построить» тему высокой любви при помощи красивых лебедей, красивой луны и беседки… Фальшь и глупость выступали вперед и выступали в роли тех сумерек, которые покрывали свидание влюбленных.
И вот, спустя много лет, я попытался отыскать описание свидания под луной. Но так и не отыскал. Эх, как бы оно пригодилось сейчас. Мне не пришлось бы долго и путано выступать с непонятным предисловием. Я бы просто поставил кавычки, которые открыли бы эпиграф, посвященный… пошлости в искусстве.
Эффект от употребления красивых рощ, полей и овощей в современной реалистической школе сравним с чеховским этюдом. Доказать это невозможно! А вот объяснить - попробую…
«Как известно, представление о российском искусстве на Западе весьма своеобразно: после таких художников, как Репин, Маковский, Серов и Коровин, через запятую идет авангард (Гончарова, Ларионов, Малевич, Шагал, Экстер), а потом сразу же нонконформисты. Поэтому советские авторы 1930-1970-х годов на аукционах фигурируют лишь изредка». Здесь я цитирую рядовую статью из Интернета (администратор и Котелевский). Еще раз пересмотрел первый фрагмент статьи… И не понял… Так почему же советские авторы 30-70-х фигурируют изредка? Шутить автор статьи начинает сразу – Малевич, Шагал, Гончарова появляются после Репина, Серова, Маковского.
Конечно, я бы переставил местами: Авангард, а уж потом и через запятую – Великий Реализм…(Если говорить о представлении о российском искусстве на Западе – по значительности, естественно, и что там говорить: Репин, Коровин, Серов – живописцы замечательные, но…)
«По моему глубокому убеждению, - продолжаю цитировать, - большинство актуальных художников сейчас – итог «фабрики звезд», продукт пиара галеристов и дилеров (и с этим трудно не согласиться), и притом, что многие, банально, карандаша в руках не держали». Шутка вторая… Дался им этот карандаш… Но появился он (карандаш) в нужном месте и в нужное время. Внимание!
«А высокий уровень живописных работ русской реалистической школы – гарантия того, что эти вещи останутся в истории, они вне моды и течений. Да и вдохновение, талант и труд тоже чего-то стоят». «Эти вещи останутся в истории… они вне моды и течений…» - сильно сказано. Как будто реалисты специально договорились быть вне моды и течений, чтобы остаться в истории. Итак, авторы статьи, спрятавшись за критику галеристов и дилеров, сами пиарят реализм безмерно. От всей души, так сказать… И теперь человек, выросший на трудах Администратора и Костелевского, находится в полной прострации. Ему остается только держать фигу в кармане, когда он подходит, например, в музее к картине Марка Ротка или Виллема де Кунинга…
Должен заметить, что цитируемая мной статья – рядовая, но характерная. Начинается с небольших передергиваний и маленьких подтасовок, большинство критиков «западных ценностей» попадают сами и подталкивают публику в страну грез. Где столетиями за окном не меняется пейзаж: вымышленные девушки в сарафанах, мифические молодцы в косоворотках. И поэтому другая живопись, другой взгляд их настораживает. И, может быть, даже искренне вызывает недоумение…Ну, а раз художники русской реалистической школы установлены раз и навсегда, то осталось только проследить, как же это все случилось?..
Как же так сложилось, что в современной художественной России – родине Абстрактного искусства, Авангарда, Супрематизма… Родине Кандинского, Малевича, Шагала, Родченко и Гончаровой пышным цветом цветет и расцветает только реализм. Под реализмом здесь я рассматриваю фото, социальное и фантастическое реалистическое искусство. Почему на другой почве и абстрактное искусство, и авангард, и супрематизм дают плоды, а у нас только какое-то заимствование внешних форм или условий. То есть не только фигура, форма, но и сам дух произведений – все из эпохи Возрождения (чуть было не оговорился: из эпохи Вырождения), и даже «абстрактная» картина современного художника, состоящая из разноцветных прямоугольников или других геометрических тел, вызывает восторг у «просвещенной публики» только тогда, когда в этих формах нет уже ничего живого. Когда эти формы высушены и атрофированы так, что только при очень и очень большой фантазии их можно принять за настоящие произведения искусства.
«Много кризисов искусство пережило за свою историю. Переходы от античности к средневековью и от средневековья к возрождению ознаменовались такими глубокими кризисами. Но то, что происходит с искусством в нашу эпоху, не может быть названо одним из кризисом в ряду других. Мы присутствуем при кризисе искусства вообще, при глубочайших потрясениях в тысячелетних его основах…» Так начинается лекция Николая Бердяева, прочитанная в Москве 1 ноября 1917 г. «Когда входишь в комнату Пикассо галереи С.И.Щукина, охватывает чувство жуткого ужаса…» А это уже начало статьи «Пикассо» того же автора, напечатанной в журнале «София» в 1914 г. И сто лет спустя современные Бердяевы как жутью жуткой пугают черными квадратами и, слегка прикрывая левой рукой знаки отличия, которые выдаются особо заслуженным работникам искусства за заслуги перед Отечеством, вопрошают с кафедры: «И вы, молодой человек, серьезно считаете «Черный квадрат» произведением искусства?»
Многочисленные современные мастера кисти и холста вряд ли открывали Бердяева, но откуда же и у них необъяснимая уверенность в истинности его взглядов? Откуда же такая непоколебимая уверенность? Прямо нечеловеческое чутье на живописное произведение, как будто они родились и выросли на ступеньках Эрмитажа. Но ведь на Николае Бердяеве не заканчивается список русских философов! А Розанов? А Флоренский? Эти мыслители намного лучше разбирались в искусстве. Чего стоит замечательный анализ Розановым работы А.Иванова «Явление Христа народу» или труды Павла Флоренского «Иконостас» и «Обратная перспектива»! Но их взгляды, по какому-то странному стечению обстоятельств, не прижились. То есть их взгляды не стали базисом или основой для теоретического обоснования современного искусства.
Как и русские писатели и поэты начала XX века, которые сами есть солнечный ветер поиска и открытий, не смогли серьезно повлиять на ход развития живописного искусства. Как и русские художники – Кандинский, Малевич, Ларионов, Гончарова, Филонов – их очень много, тоже… То есть они, безусловно, повлияли, но почему-то только на коротком отрезке времени. Они почему-то пригодились только в ту минуту…Хотя, казалось, должны были повлиять всерьез и надолго.
Буквально против своей воли я сделаю небольшие ссылки к истокам «новейших» - а точнее, столетней давности – течений. О кубизме, футуризме сказано много и самими кубистами, и искусствоведами. Но, положа руку на сердце, кто из вас отложит эту книгу и побежит в библиотеку – читать про кубизм? Поэтому приведу в пример довольно редкого автора Романа Якобсона (1896-1982): «Установка на натуру обусловливала для живописца обязательность связи именно таких частей, которые по существу разъединены, между тем как взаимная обусловленность формы и цвета, разумеется, не сознавалась. Обратно: установка на живописное выражение вызывала творческое осознание необходимости последней связи, между тем как объект свободно рассекается.
Линия, плоскость сосредотачивают на себе внимание художника, они не могут исключительно копировать границы натуры – кубист сознательно режет натуру плоскостями, вводит произвольные линии. Эмансипация живописи от элементарного иллюзионизма влечет за собой интенсивную разработку различных областей живописного выражения.
Объемные соотношения, конструктивная ассиметрия, цветовой диссонанс, фактура всплывает на светлое поле сознания художника. Статическое, одностороннее, обособленное восприятие – живописный пережиток – нечто вроде классических муз, богов и лиры. Но мы не стреляем из пищали, не ездим в колымаге. Новое искусство покончило со статическими формами, покончило и с последним фетишем статики – красотой». Но, воспитанные на «красоте» не смогли пережить этой потери, и «жуткий ужас» охватил не только Николая Бердяева…
«Тщеславны они, положим, очень, но должны они (кубисты) понимать, что все, что будет создано ими пойдет насмарку, что от них ничего не останется… Они сведут в глубину и погибнут» (статья А.Бенуа «Кубизм или кукишизм?»)
Как в воду глядел Александр… Как в воду… Так все и случилось… Или почти так… А ежели еще точнее – совсем не так! Потому что там, где Бердяев, Бенуа видели только позу, зарождалась новая эстетика.
«Конь, поднявшийся на дыбы, неподвижные скалы, тонкий цветок равно прекрасны, если в равной степени выражают самих себя.
Но что выразит художник, повторивший их? В лучшем случае это будет плагиат Природы бессознательный, который простителен художнику своих целей не ведающему, и в худшем случае – плагиат в прямом значении этого слова, когда от него упрямо не желают отказываться люди, только по причине творческого бессилия». А это уже фрагмент великолепной статьи Ольги Розановой «Основы Нового Творчества и причины его непонимания».
«Так не пассивным имитатором Природы должен быть художник, но активным выразителем своего к Ней отношения.(…) Представление о красоте большей части публики, воспитанной лже-художниками на копиях природы, покоится на понятиях «Знакомое», «Понятное». И вот когда искусство, на новых началах созданное, вышибает ее (публику) из косного, дремотного состояния раз и навсегда установившихся взглядов, этот переход в иное состояние в ней, не подготовившей себя к нему развитием, - рождает протест и вражду».
Слова статьи Ольги могут служить иллюстрацией к анализу начала творческого пути буквально любого значительного мастера. Будь-то Ван Гог, Сезанн, Матисс и т.д. Но что же за нужда толкает меня возвращаться к истокам живописи 20-го века, ведь статьям Якобсона, Розановой, Бурлюка аккурат почти сто лет… Да все та же… Один вопрос… Почему у нас эти мысли не дают потомства? Выписываю их, а вдруг какая-нибудь молодая душа споткнется об них.
Мне вспоминается очень старый мультфильм о Левше. Когда Левша бежит, перепрыгивая через ступеньки лестницы: «В Англии ружья кирпичом не чистят! В Англии ружья кирпичом не чистят!» Он хочет уберечь русских оружейников от ошибки – чистить ружья кирпичом. Ружье тогда плохо стреляет – неточно! А Левшу, вместо того, чтобы выслушать, прячут в лечебницу…
Везде, во всем мире реализм в искусстве занимает свое место, свою нишу. И только у нас он покрывает все. Как мох на болоте.
Вот картина Ивана Шишкина «Дождь в дубовом лесу». Реальные дубы, реальный дождь… Комментарий в Интернете некого Алекса: «…через 100 лет о них (ну, сами понимаете, о ком) никто и не вспомнит, а вот картинами Шишкина будут восхищаться как минимум еще несколько веков!»
«Дождь в дубовом лесу» был написан в 1891 году, а в 1890 уже погиб Ван Гог. Вы же понимаете, что я не виню в этом Шишкина. Но мне кажется, что будет не все так, как Алекс рассказал… В веках останется живое искусство! То искусство, которое, как ни странно, во время своего рождения не признавалось. Над которым глумились и насмехались. Так и хочется воскликнуть: «Нет, Алекс, ты не прав!»
Не может эпоха Возрождения выработать каноны на все времена и для всех народов, Землю заселяющих. Каждая эпоха, каждое время рождает своих героев: музыкантов, художников, поэтов. Вы можете представить себе Владимира Высоцкого (по жизни, не на сцене) в побитом молью костюме и с репертуаром менестреля. Народ валом валит, чтобы услышать в его исполнении: «Отвори побыстрее калитку! Я накидкой своей зацепился за розовый куст…»
И опять, я не хочу сказать, что любой современный мазила в 15 раз лучше Шишкина! Нет, нет и нет… Но современнее, искусство должно быть современным! Ни перескочить, ни затормозить (на века) в искусстве нельзя. Только об этом речь! Нельзя же все время спотыкаться то об Шишкина, то об Айвазовского…
Но, может быть, страх мешает оторваться от прошлого (как иногда ребенок боится оторваться от маминого подола). Но идти-то надо… Творчество Шишкина было созвучно барбизонской школе. Может быть, в то время и передовой для русских художников. А дальше что? А дальше куда?
Страх стать посмешищем в околохудожественных кругах (знаменитое «Карандаша в руках держать не умеет!»), сковывает и парализует члены. Вот и топчутся на крыльце… Постоят, постоят – да назад в избу. Лучину зажгут. Книгу потолще, чтобы Библию напоминала. Раскроют на середине. Веточку рябины на край стола – вот натюрморт и готов!
Правда, есть и посмелее… Сойдут с крыльца и… кругами, кругами. Им для композиционной опоры церковь нужна. Некоторые художники пока церковь в поле не найдут – работать не начинают. Бывает, так и приходят ни с чем. Кисти с горя зашвырнут в снег или, там, в стог – если купол заволокло. Или просто заблудился и маковку не нашел. И с рыбалки на картине идут под звон колоколов. И за грибами. А если в поле цветы собирать – то сарафан поверх джинсов, ежели девушка. Или косоворотка, ежели парень.
Ну и на кой нам «Черный квадрат»? Или Кандинский со своим «О духовном в искусстве»…
Давид Бурлюк в статье «Кубизм» писал: «Человек, лишенный Живописного понимания природы, глядя на пейзаж Сезанна «Дом», понимает его чисто анекдотически: 1) «дом» 2) горы 3) деревья 4) небо. Между тем, как для художника существовали: I Линейное построение II (не вполне осознанное) плоскостное и III красочная инструментовка. Для художника были известны линии, идущие вверх, вниз, вправо, влево, не было дома, деревьев… а были пятна известной красочной силы, характера…»
«Ранее, - говорил Бурлюк, - было искусство живописи, но не было Живописи – Искусства… Вчера оно было средством, сегодня оно стало целью». Стало целью на какие-то лет десять в нашей стране. А потом, как и «предсказал» Бенуа. И та почва, тот огромный жирный пласт русского кубизма и русского футуризма стал безжалостно разрушаться. И русский авангард, который одинаково был силен (если не сказать – могуч!) как в литературе, так и в живописи стал хиреть, пока не зачах совсем.
Современные наши труженики кисти, конечно же не все, но в большинстве своем, приспособились быть впереди всех прошедших живописных течений. По-своему интерпретируя Якобсона – приспособились сидеть на облучке той колымаги и активнейшее раздувать щеки, попутно изображая и издавая звуки современного автомобиля.
Едем – дудим! С дороги – уйди!
Чтобы немножко разрядить обстановку, я приведу здесь полную цитату (уже цитируемого мной выше) Алекса: «Потому что людей быстрой мазней не обманешь. К сожалению, некоторые художники в России, стараясь догнать Запад, стали больше склоняться к искусству модерна, это быстрота написания картин, тут, конечно, есть и коммерческий интерес, может, какой-нибудь иностранец захочет купить. Но все это картины сегодняшнего времени, через 100 лет о них никто и не вспомнит, а вот картинами Шишкина будут восхищаться как минимум еще несколько веков!!!»
В более строгом понимании, Алекс имел ввиду, наверное, модернизм… Ну это уже такие мелочи, которые и замечать неприлично. Да… Дался нам этот Запад… Нам бы самих себя догнать: Кандинского, Малевича…
Так, капля за каплей, вбивается публике в голову, что все эти «измы» - пиар и итог «фабрики звезд». И получается теперь, что проще достать хорошую книгу о русском авангарде на английском языке.
Нигилизм публики, может быть, и чиновников от искусства продолжает разрушать те уникальные достижения, которые были в живописном искусстве русской школы. Воспитанная, по выражению Ольги Розановой, лже-художниками, она (публика) жаждет понятной картинки. Ну, как бы не совсем из эпохи Возрождения, а где-то рядом… Массы, которые учились управлять государством, сначала научились управлять, а, точнее – подавлять более тонкие материи, которые разрушаются, рвутся раньше других материй. Может быть поэтому огромный жирный пласт авангарда лежит нетронутым. От времени его слои слеживаются, и с каждым годом будет все труднее и труднее его вспахать. И он может стать вообще неподъемным для отечественной культуры.
Когда человек осознает свою тоску или свое одиночество,
У него возникает потребность действовать,
Чтобы вернуть себе спокойствие.
А.Матисс
Геометрический реализм
Основная фигура супрематизма - прямоугольник. «Главный» прямоугольник супрематизма - «Черный квадрат» Малевича... Если рассматривать «зарождение» простейших геометрических форм на холсте, то мы увидим, что прямоугольник –самая пассивная, самая инертная форма...
Пассивность квадрата (прямоугольника) и послужила основанием для К. Малевича выбрать его в качестве главной фигуры
«Сжимая» квадрат со всех сторон мы можем «сжать» его до точки... Но размеры точки так малы, что исследование формы на ней проводить практически невозможно. Изменяя же границы (неравномерно сжимая или вытягивая) квадрата мы можем получить овал (круг), треугольник и т.д. Эти геометрические формы отличаются большей «активностью». Круг ассоциируется с движением (колесо) или с природным объектом (солнце). Треугольник также «связан» с движением. Указывает направление движения или «раскрывает» форму - пирамида, гора...
В геометрическом реализме «недостатки» формы, например, прямоугольника, станут нашими достоинствами. Прямоугольник «покатится» от текста, от названия... Как самый абстрактный геометрический элемент, впитывающий в себя любое имя или название.
Вообще-то геометрическим реализмом мне хотелось бы назвать всю живопись, где одним из элементов является геометрическая фигура или прямая линия. Т.е. все формы кубизма, супрематизм. авангард и собственные - геометрические: пейзаж и натюрморт. Но пока термин за всем «геоискусством» не закрепился, я буду называть геометрическим реализмом только собственные работы.
В геометрическом реализме используются те же элементы, что и в супрематизме, но они здесь по другому «окрашены». Их применение более конкретно. Здесь, даже, уместно название: пейзаж, натюрморт... Т.е. традиционное использование этих терминов.
Итак - картина «Аллея кипарисов» или «Солнце, зебра и кипарис»- геометрический пейзаж, а «Зеленая чашка на синем столе» - натюрморт... В «Аллее...» основной элемент треугольник- кипарис, а в «Солнце...», кроме круга - (солнце) и треугольника (кипарис) появляется и «аморфная» форма- зебра.
Конечно же, просто набор любых геометрических тел, форм не приведет к рождению картины. Комбинация цветовых форм, цветовых пятен в картине уникальна. Она выверена, пережита художником...
«Истинное произведение искусства возникает таинственным, загадочным, мистическим образом «из художника». Отделившись от него, оно получает самостоятельную жизнь, становится личностью, самостоятельным, духовно дышащим субъектом, ведущим также и материальную реальную жизнь: оно является существом.
Итак, оно не есть безразличное и случайно возникшее явление»...
(В. Кандинский)
Нарушение этого закона «красочно» проиллюстрировал своими работами Сальвадор Дали. Где, почти во всех работах, ему приходилось маскировать «искусственное происхождение видов» фотографической точностью или механическим подбором предметов...
Но неужели треугольник «живее» дубов в дубовой роще? И может быть не нужно доказывать, что реализм мертв, если он жив?!
-Значит ваши красные собаки и розовые небеса?...
-Написаны такими абсолютно намеренно! Они необходимы, и все в моем произведении рассчитано и хорошо продумано. Это, как в музыке, если хотите. С помощью аранжировки линий и цвета, используя какой-нибудь сюжет, заимствованный из жизни или природы, я создаю гармонии, симфонии, не имеющие ничего общего с реальностью.
Натура! Правда! Ее не больше у Рембрандта, чем у Рафаэля, у Боттичелли, чем у Бугро. Знаете, что вскоре станет воплощением правды фотография, как только она станет цветной, а это произойдет скоро. И вы хотели бы, чтобы умный человек месяцами потел над картиной, чтобы создать иллюзию такой же точности, которой добивается маленький искусный механизм!
(Из интервью с П.Гогеном «Эко де Пари», 15 марта 1895г.)
«Я повторяю еще раз, что я вызываю в уме зрителя предмет, каким я его чувствую, не копируя его, а показывая его равноценный знак»
(А.Матисс)
Процитировав Гогена и Матисса и, в который раз убедившись в собственных рассуждениях, я могу предположить, что в картине прямоугольник может быть «живее» дубов. Геометрический знак может быть во сто крат весомее в художественном образе, если речь идет не о каком-то искусственном, надуманном «самовыражении» художника...
Если живопись – одна из форм искусства, то она и жить должна по законам искусства! Никому и в голову не придет требовать от музыки полной схожести со звуками природы. Не было, наверно, в истории случая, чтобы публика ушла с концерта только потому, что не расслышала в исполняемом произведении шума водопада. Или пения соловья.
А в живописи такое отношение сплошь и рядом! И даже разговоры о том, что есть такое - произведение искусства в живописи- вызывают если не раздражение, то скуку...
Если продолжить цитирование классиков, то я предложил бы Хармса!
«Теперь моя забота создать правильный порядок. Я увлечен этим и только об этом думаю. Я говорю об этом, пытаюсь это рассказать, описать, нарисовать, протанцевать, построить. Я творец мира, и это самое главное во мне...
Но, Боже мой, в каких пустяках заключается подлинное искусство!
Великая вещь «Божественная комедия», но и стихотворение «Сквозь волнистые туманы пробирается луна» - не менее велико.
Ибо там и там одна и та же чистота, а, следовательно, одинаковая близость к реальности, т.е. к самостоятельному существованию. Это уже не просто слова и мысли, напечатанные на бумаге, это вещь, такая - же реальная, как хрустальный пузырек для чернил, стоящий передо мной на столе. Кажется, эти стихи, ставшие вещью, можно снять с бумаги и бросить их в окно, и окно разобьется...»
(Даниил Хармс, орфография автора)
Одной из распространенных ошибок зрителя, по-моему, есть та, что он как-то уж очень легкомысленно настроен перед входом в музей или галерею. Он, в большей своей части, не подозревает, что живопись, как и любое искусство, требует взаимных усилий... И автор (художник) и зритель должны уже, до встречи, пройти какой-то свой путь.
Неподготовленный зритель входит в зал не с ожиданием чуда, а с вопросом: «Ну-ка, Гоген, удиви-ка меня!»
Да, как же он, Вася, тебя удивит, если ты не готов еще слушать и видеть?
Это все равно, что пришли вы, допустим, после дискотеки на концерт симфонической музыки. И, допустим, впервые... И, допустим, вообще не понимаете, куда попали... У вас ноги просятся в пляс, а публика не танцует!.. Да и музыка так себе. Странная. Неудобная для танцев.
И вас настигает легкое разочарование... Настигает там, где вы могли бы получить эстетическое наслаждение или восторг! Ведь совершенно понятно, почему Сергей Щукин писал Матиссу, что каждый день проводит по нескольку часов у картины «Арабская кофейня»...
Но, если «Кофейня...» или прямоугольники Марка Ротко могут показаться вам несерьезными произведениями, тогда могу предложить «Красные рыбки» или что-нибудь из Ван Гога... Работы Матисса и Ван Гога - это работы достойных мастеров... Из одной картины Винцента (по моему убеждению) вышел весь абстрактный экспрессионизм. Это «Les Peiroulets Ravine», (Saint Remy,October 1889) Ну и может быть еще и «Olive Trees Bright Blue Sky», (Saint Remy, November 1889), а весь Ротко из картины Матисса «French Window at Collioure», 1914
Т.е. авторы более чем достойные... И работы замечательные... (Критиковать-то любой может, а вот помочь разобраться в живописи - не каждый....)
В который раз рассматривая каталог Ван Гога я вдруг «споткнулся» об его «Спальню»- «Vincent’s Bedroom in Arles», ( Saint- Remy, September 1889)
Пол, с расставленными на нем стульями и большой кроватью, показался мне огромным миром, частью вселенной! И если бы вместо стен с картинами я увидел небо со звездами, я бы не удивился. Стараясь разобраться в своих фантазиях, понять столь неожиданный эффект картины, я понял, что комната «живет» по каким-то своим законам... Все предметы «уравновешены» необычным образом.
Вы понимаете, что можно, например, в натюрморте графин слева уравновесить стаканом с цветком справа. Но такая композиция статична. А «Спальня» Ван Гога решена по-другому. Я бы сказал, что Ван Гог применяет «динамическое равновесие». У Винсента огромная кровать, «выезжающая» из спальни через дальнюю стену, «тормозится» «въезжающими» предметами...
Стулья и стол расположены так, что «сдерживают» напор огромной желто- оранжевой кровати. Сама кровать напоминает вагон поезда, направление движения которого- от зрителя вглубь комнаты. Соотношение предметов- кровати, стульев- это соотношение объемов цвета, веса. Поэтому предметы выстраиваются не по «перспективе», а по их взаимодействию друг с другом. Деформация или искажение предмета (отход от «правильного») в пользу общего. И уже она (картина) диктует, как рисовать стол или стул. Не искусственное придумывание - а влеплю-ка я в угол стул!- а точный художественный расчет. В живописи Ван Гога «правильная» перспектива убьет все живое. Поэтому, например, стул в дальнем углу настолько мал, что если его рассматривать отдельно, может показаться, что это стул из детской комнаты...
Многие работы А. Матисса для меня являются буквально иллюстрацией к уже цитируемой здесь статье Р. Якобсона... «Новое искусство покончило с фетишем статики - красотой...»
Чувство цвета у Матисса было таким, что он с первых шагов работы попадал в цветовую зависимость. Самые первые цвета: грязно- желтые, грязно- зеленые, иногда выполняющие роль подмалевка, сразу складывались в нежную, хрупкую гармонию...Часто, раз положенная на холст, краска оставалась неизменной до конца работы. Матисс не мог позволить себе закрасить ее. Он оберегал ее, потому что она уже звучала на холсте, уже диктовала «свою волю» художнику... И тут же сама из Золушки, по какому-то мистическому закону, превращалась в Королеву. Сам Матисс так говорил о работе с цветом...
Но когда его (цвет) компонуют, как компонуют гармонию в музыке, надо суметь сыграть на его различиях. Лавина цвета бессильна сама по себе. Цвет достигает полной выразительности, если он организован и соответствует интенсивности чувства художника. Невозможно разделить рисунок и цвет. Но поскольку цвет никогда не кладется стихийно, имеет свои границы, имеет свои пропорции, то может возникнуть несогласованность цвета и рисунка. Тут и должна вмешаться творческая личность художника... Все надо создать вновь – и предмет, и цвет...
Конечно, существует обоюдная зависимость: художник – цвет, цвет – художник... Цвет- это ребенок, которого пытается воспитать родитель (художник). Поэтому, прежде чем что-то предпринять, умный родитель сначала внимательно наблюдает за «поступками» цвета. И если его «поступки» не огорчают, то и вмешательство в «воспитательный процесс»- минимальное...
Этот гармоничный красочный эффект возникает в картинах Анри даже тогда, когда художник не использует большие пятна локального цвета. В «Красных рыбках» сильный контраст дополнительных цветов: красного и зеленого ослаблен другой парой дополнительных: грязно-желтого и темно-фиолетового. Почти условное, детское изображение рыбок, аквариума, стола. Маленькие горшочки с цветами, как лошадки на детской карусели. Их роль - создать у зрителя ощущение движения рыбок в аквариуме, разбить цветовую плоскость стола, чтобы «соединились» цвета нижней и верхней части картины.
Сам овал стола окружен черным цветом тени(земли), который тоже перебивается зеленью цветов и, в то же время, цветовым совпадением ( с фоном вверху) и цветами, не отрывается, что было бы естественно при таком сильном контрасте светлого и темного, а замирает в центре... Если в картине Ван Гога присутствует борьба форм, то в работе Матисса - противоборство цвета... Но, конечно же, из этого не следует, что картины художников, идущих вслед за Ван Гогом, Матиссом мы сможем разбирать по этой же схеме. В чем и прелесть живописного искусства, что его объекты можно проанализировать, а вот их появление предугадать сложно...
Если говорить о геометрическом реализме, то наверно можно говорить здесь о дальнейшем развитии образа предмета. Говоря языком Матисса - усовершенствуется «равноценный ему(предмету) знак». Название (слово) в картине должно соединиться с предметом. Т.е. слово и форма (или цвет) должны слиться так, чтобы стать одним целым...
Когда говорят, что искусство развивается по своим законам, то это можно понимать так, что этих просто нет. Как развитие, например, не от простого к сложному, а от сложного к простому...
В геометрическом реализме форма может быть проще, чем в кубизме. Но и восприятие будет другое. Зритель уже знаком с кубизмом, с супрематизмом и поэтому знакомство с геометрическим реализмом для него есть продолжение жизни геометрической формы в живописи. В геометрическом реализме текст становится дополнительным элементом, новым дополнительным элементом, выполняющим роль «нового» цветового пятна или линии... Ну, как музыка к кинофильму. А дальше «смотрим» по Хармсу...
«Это уже не просто слова и мысли, напечатанные на бумаге, это вещь, такая же реальная, как хрустальный пузырек для чернил, стоящий передо мной на столе...»
И «Спальня» Ван Гога, и «Красные рыбки» Матисса – произведения «некрасивые» с житейской точки зрения. Но именно такие картины есть суть настоящего искусства. Именно они закладывают фундамент чувств. Это они воспитывают душу зрителя... Современный же реализм (реализм обыкновенный) - тупик! Тупик, о котором предупреждали и Гоген, и Матисс, и Гончарова...
Реализм - это декорация. Искусная декорация... Имитация творчества... Вот почему зритель, ждущий от искусства настоящих эмоций и переживаний, находится в растрепанных чувствах... Его раздражают и эта техника, и эта школа, которой так восхищаются другие. Он понимает, что толпа не может иметь собственного индивидуального вкуса, а может иметь только вкус толпы... И что художник, удовлетворяющий этому вкусу, не может быть настоящим художником!
Мечты бывают осуществимые и неосуществимые...
Осуществимая мечта - полет на Луну. (И некоторые уже там побывали). Неосуществимая мечта - полет на Луну без скафандра, только при помощи рук, как крыльев...
Вам может показаться, что и у меня есть мечта. Эта мечта - окончательно извести реализм. Но разве у художника не может быть мечты?.. Пусть даже и неосуществимой.
«Бери смелее ручку в руку! И сердцем полюби науку!»
Кружку, на которой были выгравированы такие строки, привезла с курорта одна мамаша своему сыну в подарок... Парень, мой сокурсник, был неплохой. Но сей девиз как-то его не воодушевил, а я бы сказал, даже наоборот, расхолодил. И к старшим курсам его совсем заколдобило. Что-то потом незаладилось у него и в личной жизни... С тех пор я с большой осторожностью отношусь ко всякого рода афоризмам... И очень ответственно выбираю авторов для цитирования...
И в этих заметках я не стал делать для себя исключение из правил. Кроме одного - цитат стало больше! И, должен заметить, что сделал это намеренно...
Во-первых, так мне легче доказать правоту и своих слов. Если не поверят мне, то поверят, я надеюсь, Гогену, Матиссу, Гончаровой, Розановой...
Во-вторых, этим я хочу направить читателя к удивительным источникам, которые существуют давно, но часто бывают замусорены неточным цитированием или, что еще хуже, просто намеренно искажены...
Я думаю, что мне хватило бы способностей своими словами пересказать прочитанное у великих предшественников, но у меня нет нужды «усиливать» таким образом оригинальность сего труда.
АБСУРДМАТИЗМ (ПРОЕКТ ТЕЧЕНИЯ)
Ну, вот, опять новое слово... Неужели Геометрический реализм, Абсурдматизм - хорошо, а Реализм - плохо? Неужели Реализм - сплошное зло?!
А что делать художнику, который видит Ферапонтов монастырь на берегу Бородаевского озера сквозь переливающиеся нити летнего слепого дождика... Или тропинку в осеннем лесу, когда глубокий оранжевый цвет земли горит ярче всех красок осеннего леса?.. Что?.. Сказать: «Чур, меня! Чур!» И бежать оттуда, на бегу забивая этюдник гвоздями.
Я про другое... Я про то, что старательность, трудолюбие, овладевание техническими приемами - хорошо, но не достаточно... Старательность должна быть у художника в ...голове. Старательных художников много... А кто же будет не только стараться, но и вперед идти? Может быть главное в живописи - это поиск нового! Истина живописи! Ну не может же Эпоха Возрождения выработать каноны на все времена?! Каждая эпоха рождает своих, новых героев... Музыкантов, поэтов, художников... И перескочить в искусстве обычно не получается... Если прыгать все время от Эпохи Возрождения, то и допрыгнешь только до Шишкина или Айвазовского... Тогда и получается, что Ван Гог - дилетант, а Малевич - графоман... Вот почему новые и новые поколения художников штурмуют старые достижения! Им не дают покоя достижения фотоаппарата!..
Только «Красные виноградники» ( плюс –минус еще одна картин)- вот что смогли наторговать братья Ван Гоги! А ведь Тео, современным языком, был фактически заведующим галереи... Но поиск собственного пути, безупречный вкус и дар Божий позволили Винценту подняться выше других... Стать гениальным художником, писавшим натуру, а не художником-натуралистом. И не идет речь о том - можно или нельзя писать современному художнику натуру. Конечно можно... Но нельзя ее писать только старинным способом! Как 300-400 лет тому назад... Живопись - не сказочная спящая красавица, которая проснулась спустя века и осталась такой же юной и очаровательной.
Еще одно маленькое, но важное замечание. Некоторые художники реалистической школы называют Ивана Шишкина продолжателем барбизонской школы. Если рассматривать картины только по дате их написания, тогда, может быть, и можно так сказать... Но то, что барбизонская школа получила у него дальнейшее развитие, так это вряд ли... Что-то ценное, неуловимое исчезло. Дальнейшая проработка деталей, упор на рисунок, на мой взгляд, сослужили плохую службу. Привело к потере общей гармонии... Точнее - к потери какой- то тонкой прозрачной материи, которую нельзя заметить «невооруженным» глазом... Идущие вслед не заметили этой потери и продолжали трудиться, ставя и себе, и другим в пример трудолюбие и старательность Шишкина. Реализм 20 века вообще перешел «на личности» - все больше стал соревноваться с фотографией. Публике осталось только сличать картину с картинкой. Так в одночасье публика получила возможность «разбираться» в живописи. И не стала отказываться от этой возможности... Мастерам кисти оставалось только оформить эти отношения с толпой, что и случилось в соцреализме. Так реализм вульгариус (реализм обыкновенный) стал классикой...
Но абсурдматизм - это не протест против реализма... Развитие абсурдматизма, если предположить, что Караваджо - первый абсурдист, было «остановлено» Эпохой Возрождения. Каноны этой «золотой» эпохи явились тормозом в живописи, а не катализатором творческих процессов. Сравнивая искусство с живым деревом, мы заметим, что новые побеги давали только «живые» течения... Только после глубокой «обрезки», когда некоторые художники отказались от «достижений» Эпохи Возрождения, дерево живописи вновь зазеленело...
Импрессионизм, экспрессионизм, кубизм, фовизм... Камнем в фундамент абсурдматизма я бы назвал работу Пикассо «Девочка на шаре»(1905г.)...
Следующий шаг - это бессюжетное (абсурдно- сюжетное): «Солдат и балерина», «Свежий ветер», «Офицер и балерина»... Эти картины не придуманы. Я не могу отнести их к фантастическому искусству. Здесь уместно напомнить слова Василия Кандинского, что картина рождается тогда, когда она появилась как плод внутренней необходимости. (Конечно же у того, кто эту внутреннюю необходимость чувствует. А вот остаться вне времени, вне течений, никакому течению не удавалось. А если и удалось, как считают некоторые представители реалистической школы, то только ценой потери тех живительных соков, которыми питаются всякие другие «измы»...
Нельзя жить в 21, а дышать воздухом 17 века... Это будет уже не искусство, а фокус. Недостаточно и для сочинения - аккуратно, без ошибок, переписать чей-то трактат. Такую работу, если мы выполним под диктовку, называют диктантом.
И одно, может быть, два маленьких замечания...
Моя критика реализма обыкновенного не означает, что всякий реализм заведомо хуже какого-нибудь абстрактного ужаса. Но «ужас абстрактный», например, из разноцветных ленточек обычно и не претендует ни на что. Вся эта пестрота как бы и хочет продаться подороже, но понимает, что шансы уж больно малы. И когда критика начинает пинать ее ногами, она тут же, как побитая собака, уползает под лавку. Реализм же обыкновенный уползать не хочет. Он поднимает голову. Он рычит и кричит, что искусство в опасности. И были случаи, кусался за ноги!..
Второе, хотя, как ни странно, оно целиком вытекает из первого... Это полное игнорирование реальности. Где вместо натуры полуреалистическая ахинея цвета морской волны. Вообще-то, это тема отдельного разговора и сегодня его начинать не хочется.
Да, сложно разобраться: где продукт пиара, а где настоящее произведение искусства. Сложно... А кто сказал, что должно быть просто? Кто решил, что живопись самое простое и доступное из всех видов искусств?
Если вы встретите такого человека, познакомьте меня с ним. И я с радостью пожму и ему, и вам руку...
И вот, когда практически сие сочинение было написано, и мои друзья стали придирчиво его изучать, открылось то, что я так долго и мучительно искал вначале... И мне, как автору, это показалось хорошим знаком... Нашлись те строки, которые я хотел поставить как эпиграф для реализма, как некий гимн пошлости... Помните? Про беседку, лебедей, луну?
Оказалось, что это был не Хармс и Чехов, а Гоголь и Набоков... Я благодарен госпоже Жиловачик за подсказку-находку. Спасибо, Катя! Итак, Владимир Набоков «Николай Гоголь»...
«Вообразите себе, он каждый вечер, раздевшись, бросался в пруд и плавал перед глазами своей возлюбленной, обнявши двух лебедей, нарочно им для сего приготовленных! Уж, право, не знаю, зачем были эти лебеди, только несколько дней кряду каждый вечер он все плавал и красовался с ними перед заветным балконом. Воображал ли он в этом что-то античное, мифологическое или рассчитывал на что-нибудь другое, только дело кончилось в его пользу: немка действительно пленилась этим ловеласом и вышла скоро за него замуж»
Возлюбленная жила на берегу пруда и все вечера проводила на балконе, занимаясь вязанием чулок и наслаждаясь вместе с тем природой.
«Вот вам пошлость в ее чистом виде, и вы поймете, что любые английские эпитеты не покрывают этого эпического рассказа о белокуром пловце и ласкаемых им лебедях»,- говорит Владимир Набоков. Я позволю себе привести еще одну цитату из «Николая Гоголя». Может быть, ее уместнее было бы привести в первой части «Критика реализма ...обыкновенного», но присутствие ее в конце, придает этим заметкам прямо эпический характер.
«У меня как раз лежит на столе газета, где на целой полосе рекламируется некий роман - фальшивка с начала до конца и по стилю, и по тяжеловесным пируэтам вокруг высоких идей, и по глубокому неведению того, что такое настоящая литература теперь и когда бы то ни было. Этот роман мне до странности напоминает ласкающего лебедей пловца, описанного Гоголем.
«Вы погружаетесь в него с головой» - пишет рецензент. «Перевернув последнюю страницу, вы возвращаетесь в окружающий мир слегка задумчивым, как после сильного переживания» (заметьте это кокетливое «слегка» и расхожее механическое «после сильного»!)
«Певучая книга, до краев полна изящества, света и прелести, книга поистине жемчужного сияния» - шепчет другой рецензент (тот пловец был тоже «до краев полон изящества», а лебеди излучали «жемчужное сияние»... Да, похвала полностью соответствует предмету, о котором идет речь: «прекрасный» роман получил «прекрасную» рецензию - и круг пошлости замкнулся или замкнулся бы, если бы слова тонко за себя не отомстили и тайком не протащили бы правды, сложившись в самую что ни на есть абсурдную и обличительную фразу, хотя издатель и рецензент уверены, что превозносят этот роман, «который читающая публика приняла триумфально». Ибо в мире пошлости не книга становится триумфом ее создателя, а триумф устраивает читающая публика, проглатывая книгу вместе с рекламой на обложке.
Роман, о котором так сказано, вполне мог быть честной, искренней попыткой автора написать о том, что его глубоко задевало, и возможно даже, что не только коммерческие заботы толкнули его на это злосчастное предприятие. Беда в том, что ни искренность, ни честность, ни даже доброта сердечная не мешают демону пошлости завладеть пишущей машинкой автора, если у него нет таланта и если «читающая публика» такова, какой ее считают издатели.
Самое страшное в пошлости - это невозможность объяснить людям, почему книга, которая казалось бы битком набита благородными чувствами, состраданием и даже способна привлечь внимание читателей к теме, далекой от «злобы дня», гораздо хуже той литературы, которую все считают дешевкой.
Из приведенных примеров, надеюсь, ясно, что пошлость – это не только откровенная макулатура, но и мнимо значительная, мнимо красивая, мнимо глубокомысленная, мнимо увлекательная литература»...
Все, больше не будет ссылок ни на Гоголя, ни на Набокова... Ну, если хотите, подставляйте вместо слов: литература - живопись, роман - картина...
Да, вот это еще - риторическое: «...уметь держать карандаш в руках!» И держат же!!! Поколение за поколением студентов художественных колледжей, вузов, академий учатся держать этот пресловутый карандаш. Покрывают ровной штриховкой тонны бумаги - оттачивают мастерство... Но как в насмешку над этим трудом можно напечатать список величайших художников 19- 20 века, у которых знаменитая штриховка была не безупречна. Которые академий не кончали, но были талантливы! И были бесконечно преданы искусству!.. И почему-то их творчество рука не поднимается обвинить в пошлости...
Ван Гог, Гоген, Сезанн, Кандинский, Пикассо, Малевич, Матисс, Шагал, Марк, Макке, Модильяни, Клее, Ротко ... Можете сами продолжить это список. Добавить знаменитых экспрессионистов, кубистов, фовистов, авангардистов... А можете и не продолжать...
Комментариев нет:
Отправить комментарий